На стене Свободной Кореи

А как всё хорошо начиналось… За мартовскую смену самый активный участник Исрафил сходил пять маршрутов и все вместе мы залезли первую зимнюю пятёрку Светика – маршрут Лоу на Свободную Корею. Я наконец-то нашёл в себе смелость вернуться в родную Киргизию, и вообще ничего не предвещало.

Но первые две недели июня нежно похлопали нас по плечу и сказали: «Слущай, не тарапись, да!».  Поутру, отодвигая дверью снег от порога, подумывал о том, что Вселенная всё же просекла, что переборщила в прошлом году. И как-то с места в карьер начала отыгрывать упущенное.

После двух недель непрерывных снего- и дождепадов, когда сухой одежды и обуви уже не осталось даже при нашем рацековском запасе, пришла мысль, что этот летний сезон любимым Швабом явно не открыть. Из реальных вариантов оставалась только Корея, её ледовые кулуары.

На верхнем ключе Барбера

Пообещав Светику, что и на её улице, наверное, перевернётся грузовик с хорошей погодой и скальными тапками, я стартовал на маршрут Барбера.

И тоже вроде всё шло хорошо. Настолько, что я решил первый раз попробовать косые дюльфера по пути подъёма. В результате постиг полное разочарование и на два часа ухудшил прошлогодний результат. Единственный плюс – не пришлось тропить из-под Лоу к оставленным под маршрутом лыжам.

Удивлённая таким неординарным открытием сезона, Вселенная слегка смутилась и позволила обсохнуть-таки любимой Байче. Но только стенкам. На всех полках снега было хоть пещеры копай. Поэтому в процессе восхождения пришлось нарыть несколько новых вариантов, чтобы не погрязнуть в снеготропительстве. Но это уже был прорыв на скалы! В этот раз Светик прошла всего Шваба лазанием, безбожно излохматив остатки маникюра.

Не став ждать милостей от природы, на следующий день стартовали на Поляка. А природа и не собиралась милостивиться и на третьей верёвке накрыла нас качественной грозой со снегопадом.

В результате Поляк стал моей второй Байчечекейской классикой, пройденной в кошках. Светка лезла, стуча зубами от холода и проклиная всё и вся на своём жизненном пути.

Байчечекейские страдания закончились тем, что нам пришлось сдюльферять с Кузьмы, потому что там просто негде было переобуться, а в кошках я его уже лазал соло зимой, и это мероприятие не принесло мне особого удовольствия. А лайф должен быть в кайф.

Волей-неволей наши взгляды обратились к ВильЯму нашему Шекспиру. Во времена небесной смуты очень хороший вариант – маршрут Михайлова на Бокс. Круто, но зато близко, есть место для комфортной ночёвки и всё такое. Решили идти по классике, обработать до полки, выйти, обработать начало верхнего бастиона, заночевать и потом перевалить с песнями.

Так и сделали, точнее, первая часть прошла, как задумали, а вот ночевать на полке расхотелось, и решили с песнями, но без ночёвки. То есть обработали до полки и алгА!  На второй ключевой верёвке верхнего бастиона оказалось, что за десять лет я слегка подзабыл реальную сложность этой нависающей разрухи. В результате моей лёгкой забывчивости и снегов, процесс неожиданно замедлился и на вершину мы вылезли за полночь. Иссушённые до предела, мы достали из рюкзака мой Джет, предвкушая обильное чаепитие, но, оказалось, что Джет не работает без газа, который в неведении остался на хижине. Разочаровываться сил не было, и мы побрели вниз по огромной лавине, которая позволила вполне гуманно спуститься на ледник.

В четыре часа утра мы смаковали пивко, сидя на пороге хижины, встречая рассвет и сладостно оглядывая со стороны прошедший суточный нонстоп. Получился, в общем, вполне удобоваримый бутер кайф-садомазо-кайф.

А впереди уже маячил мираж Хана. Акклёмываться к которому мы должны были в чашке Короны. С подоспевшим Серёгой мы планомерно забросились в мульду под первые три башни Короны, выкопали пещеру и начали активно елозить по окружающим маршрутам. Точнее Светик тренировала на Серёге своё инструкторское мастерство, а я встречал их внизу хлебом-солью.

Напрягала неопределённость с бортом, который должен был быть пятого июля, но вроде как переносился на седьмое. В результате, в один из дней, пока падаваны лохматили очередную башню, мне пришлось бежать на Рацека на связь, по которой я узнал, что ещё ничего не решилось. Зато я узнал, что с Рацека под коронские башни можно дойти за три часа. Ситуация была напряжённая, поскольку нам абсолютно не в тему было сидеть в Каркаре и терять набранную акклимуху. Поэтому решил, что спускаемся на Рацека четвёртого и действуем по обстановке.

Четвёртого я узнал, что борт всё-таки пятого, то есть мы не залетаем, а пролетаем. Но всё это рухнуло на задворки после звонка в Москву…

Утренним рейсом я полетел на похороны одного из лучших друзей. А Светка осталась на хозяйстве. Ей надо было закупиться и собраться, чтобы мы могли шестого утром стартовать в Каркару. В результате, нам весь Иныльчек чего-то не хватало, но на фоне общего пердиманокля это было уже не важно.

Каркара встретила нелётной погодой и неясными перспективами. Запасы терпения таяли, несмотря на активное их пополнение с помощью алкоголизации. Постоянное откладывание вылета восьмого числа привело меня к мысли забить на всё и вернуться домой, в Арчу. Лететь без настроения не хотелось, но очередная доза пиваса позволила-таки дотерпеть до вылета, который таки состоялся на несколько часов позже запланированного.

В результате мы прибыли на Север к обеду, наскоро собрались и сразу после обеда стартовали. В первом лагере тучи в душе начали развеиваться и жизнь налаживаться. Мы наконец-то шли на Хан! Исполнять одну из заветных Светкиных Мечт!

На следующий день, потихоньку набирая высоту, решили не рвать жилы и выкопали хорошую площадку, не доходя нескольких верёвок до второго лагеря. Позже она спасла не одну уставшую душу от надрыва. Снега было вдоволь даже на пещеру.

Утром без напряга скоренько вышли во второй лагерь, где стоял только гидовской РедФоксовский ангар. Мужики разрешили нам воспользоваться их кровом, за что огромное спасибо! Бочка РедФокс для двоих – это как ангар для Боинга, где гнездится Кукурузник. Хош пляши.

Но плясать было некогда, надо было протропить девственные снега выше второго лагеря до скал, чтобы завтра выгрести на перемычку через плечо Чапая. Но погода опять похлопала по плечу. И две попытки прорваться сквозь молоко закончились очередным приступом разочарования.

Под вечер к лагерю выгреб первый семивершинный шерп, слегка офигевший от непогоды и непривычно крутых перил. Напоив его, пошёл встречать остальных на конец верёвок. Редкий случай – шерпы с удовольствием приняли питьё из рук не шерпа. Саня набрал народ с головой. Поначалу они даже собирались свалить вниз, но здравомыслие возобладало, и пять кукурузников без проблем разместились в ангаре для Боинга.

Получалась днёвка. Как потом оказалось, оправданная, ибо под скалы мы копали траншею ШЕСТЬ ЧАСОВ! Налегке! Пара буржуев бодро ломанулась вслед за нами, но увидев, чем дело пахнет, предпочла в бой не ввязываться и прикрывала нас с тылу, пытаясь убивать нашу тропу кошками, которые в следах по развилку были, мягко говоря, неуместны.

Утром по пути на купол меня тревожил только один вопрос. Если на куполе столько же снега, нам будет совсем не айс. Но купол оказался бонусом! Жесткий фирн и снега максимум по верх ботинка. Это был прорыв. Оставалось только найти спуск через здоровенную трещину поперёк склона на спуске с Чапая.

Шеф Севера, Саня Софрыгин сказал, что вроде как ничего особо не менялось. После долгих поисков удалось найти обрывок верёвки семнадцатого года. Не до жиру, дюльфернули по нависающему льду и потом заметили лестницу, прикреплённую к ледовой стене поположе, за углом. Значит обратно будет проще выгребать.

С юга было тихо. Никто не вышел даже во второй лагерь. Это классное чувство капсульного одиночества вместе с близким по духу человеком на Горе Мечты! Редкий раз, когда решил не тратить силы на пещеру. Окопались в нашем Ассаулте.

Следующий день должен был стать самым лёгким, всего до 6400. А стал настоящим белым адом. В самом мелком месте этой е..гребли было по развилку. Иногда приходилось работать плечами, что под рюкзаком превращалось в занятное мероприятие. Снег абсолютно не поддавался утаптыванию, и приходилось реально грести. До первых верёвок мы гребли два часа! Обычно за это время можно подойти под 6400.

На верёвках легче особо не стало, поскольку на скалах снега тоже было в среднем по грудь, а верёвки представляли жалкое зрелище. В общем, мы поставили личный антирекорд, шесть часов до 6400! Дичь небывалая. Но, загнездившись, я предложил попробовать рвануть на вершину.

Вскоре подо мной оборвались единственные перила… Поскольку я был готов, сильно не упал, но момент неприятный. Решив не испытывать терпение Вселенной, отправил Светика в палатку, а сам пошёл подшаманивать верёвки. Ибо подняться по большому счёту можно и по соплям. А вот спускаться усталыми всё-таки лучше по укреплённым соплям.

Прочекав нитку до своротки в кулуар, удовлетворённый вернулся на 6400. До утра надо было как-то заразить Светика собственным оптимизмом по поводу состояния соплей, то есть перил. Вроде удалось.

Следующий день принёс кучу бонусов. Терпимые верёвки до выхода из кулуара и, главное, неглубокий снег на вершинном куполе! Вот это реально была радость радостная. Потихоньку выдёргивая верёвки, вылезли на нож. Там пришлось сбегать вниз, срезать лишнюю нитку и провесить до конца ножа. Ещё одну верёвку прихватили на обратном пути для очеловечевания выхода из кулуара.

И вот она – сбыча мечт. Светик первой в сезоне выходит на вершину Хана! Настоящая Королева Севера! Погода не способствует долгим возлияниям, и мы валим вниз.

Ближе к 6400 снегопад переходит в стадию напрягающего. Становится непонятно, как мы будем выгребать на перемычку по не самым безопасным склонам без верёвки. Решаем максимально быстро валить вниз. По мере спуска погода переходит в режим шторма, благо удаётся откопать верёвки, от которых до перемычки рукой подать.

На последнем камне перед выходом не перемычку случилась классическая штормовая заминка. Мы знаем, что палатка – вот она. Но где она?! Ревущая пурга не даёт рассмотреть не то что перемычку, склон в паре метров. Всё смешалось в доме Облонских!

Пришлось тупо ловить окошко и запрыгивать в него, а потом в родной ангар для Боинга, который на спинах наших товарищей перекочевал на перемычку. Вспомнился 94-й год, когда в такую же жопу ох как нас выручила Канча свердловских туристов наверху ребра Бородкина на Коммунизма! Тогда в ней мы нашли бутылку спирта, который мужики разрешили нам откушать.

Сейчас мы нашли в ангаре кучу еды, но объедать ребят не хотелось, поэтому мы сосали хрен…  Из тюбика. Это единственная оставшаяся у нас еда плюс согревающее средство, ибо шёл третий сверхнормативный день нашего путешествия.

А потом снова тропёжка… Теперь обратно на Чапая. Давненько мне так страстно не хотелось завязать! А под конец спуска мы попали…угадайте с восьми раз. Конечно в грозу! И в этой грозе встретили группу шерпов, несущих груз во второй лагерь. Причём один из них нёс здоровую складную лестницу, просто созданную для порождения статических разрядов! Валил густой, мокрый снег. Жюмары были абсолютно беспомощны на верёвках толщиной в руку… Ярко вспомнилась присказка про собаку и плохого хозяина. Пожелав бедолагам удачи, погнали в непроглядное снежное месиво.

Без тропы в молоке перейти Иныльчек не просто. Но тут над нами сжалились, и обалдевшие от счастья, голода и холода мы рухнули на скамейку в кухне, жадно поглощая лагман из огромных мисок и испытывая просто нечеловеческую признательность заботливому Дэну, приветившиму нас в неурочный час.

Этот Хан стал моим самым тяжёлым Ханом. Восемь дней беспросветной тропёжки! Но этот Хан стал, пожалуй, самым счастливым Ханом. Мы сбыли многолетнюю мечту Человека, который два года назад отказался от Горы в ста метрах от вершины, чтобы не задерживать более сильных мужиков!

Кто бы мог подумать, что главные испытания ждали нас впереди!

А впереди нас ждал клиент Борис и его Мечта о Мраморной Стене с севера. Зная, что туда ушла группа сильных горных туристов, мы с нетерпением ждали их возвращения, чтобы воспользоваться их консультацией и, главное, тропой! Ибо тропить уже просто никаких моральных сил не было. В ожидании Бори и туристов в качестве разминки попробовал прогуляться до плеча Чапая налегке. Но под куполом довольно серьёзные лавины, виденные в этом месте в первый раз в жизни, и снежный шторм заставили меня развернуться. Главное, успел к обеду.

Прилетел Боря, а туристы как в воду канули. Ни тебе консультации, чёрт бы с нею, но тропа! Выдвинулись сами. Светик уже не раз водила клиентов на Карлытау, а дорога под Мраморную Стену шла как раз через неё. Карлытау – простая снежная Гора для пенсионеров. Но в этом году подход под неё заставил меня усомниться в собственном возрасте и почувствовать себя даже не пенсионером, а каким-то немощем одноногим.

Аномальное тепло превратило подход в непролазную дичь с нетрамбующейся снежной кашей и проваливающимися мостами над бездонными дырками. На подходе к лагерю разминулись с группой возвращающихся туриков, поорали друг другу, узнали, что снега –

ВО! И поплыли дальше. Подход под Карлытау занял шесть часов! Немного отойдя, прогулялись за угол, до начала ледника, выводящего под маршрут. Как и ожидалось, туристическая тропа, набитая в снегоступах не держала наши бренные тела, не подготовленные к глобальному потеплению. Но шанс был.

Утро встретило низкой облачностью и лёгким снегом. Я решил возвращаться, ибо впереди сильно разорванный ледник и гулять по нему в такую погоду даже на верёвке полная чушь. Но в процессе сборов начало проясняться, и какой то леший дёрнул меня попробовать. Гидовская блин струна сыграла!

А пробовать надо было быстро, чтобы успеть подойти под маршрут и нам со Светиком спуститься на базу для заброски недостающего снаряжения. Благодаря ниточке «всего» за три часа мы догребли под маршрут, поставили лагерь, оставили Борю с пронзительным взглядом и повалили вниз. Спуск занял почти пять часов тропёжки по собственным вчерашним следам. Вспомнилось, что из первого лагеря под Победой я обычно укладываюсь в два с половиной-три.

На следующий день погода устроила нам день отдыха. Дождь лил с трёх утра и весь день с небольшими перерывами. Но под вечер начало подмораживать.

Привычный подъём в три утра и «всего» за семь часов, по холодку, протропив по своим позавчерашним следам, мы прискакали в АВС. Чуть отдохнув, обработали начало ледопада до выхода на пешеходный рельеф. На склоне лежала приличная доска, но смороженная и перспектива выглядела вполне себе радужной.

Утро встретило молоком, раскисшим настом и полным отсутствием радуги в перспективе. На склоне лежала уже не доска , а толстенный слой мокрого, тяжёлого снега, готового ринуться вниз в любой момент. Сняв верёвки, отправились восвояси.

Фишка была в том, что тропу замело, а жэпээс решил заглючить. Распутывание ледопада в молоке натолкнуло меня на мысль о собственной бесхребетности и неспособности повернуть назад тогда, когда надо, а не тогда, когда трындец в двери постучался.

Но мы всё таки смогли уложиться в один день. Сто километров дикой тропёжки за четыре дня! Я стал ещё более не понимать горный туризм.

По всем признакам пришла пора валить на Юг и мы улетели в Каркару.

В Каркаре произошла заминка. Я рассчитывал на помощь Лены Калашниковой, а она была вне зоны доступа под Ленина. А Майрамбек, шеф Каркары, совершенно справедливо считал, что лучше он отправит на Юг двести кил полезного груза, чем двух бесполезных пассажиров с кучей барахла.

В тот день на Юг было два рейса и первый улетел без нас. Решив, что это судьба, мы смирились и стали готовиться к отъезду домой. Светка пошла в душ, а я занимался созерцанием, сидя на завалинке одной из юрт. Борт пришёл с Юга и стал грузиться для второго рейса. И тут Лена вышла на связь. В результате короткой, душещипательной переписки, в моём ватсапе появилось короткое, но самое волшебное слово «закину»! Я бежал к вертолёту, у которого уже закрывали грузовой люк, держа над головой это заветное слово.

Майрамбек, вникнув в суть, был крайне недоволен, поскольку вертолёт загружен и надо лететь, а наши шмотки в другом конце Каркары. Но волшебное слово есть волшебное слово. Схватив в охапку обалдевшую Светку, мы побежали к вертолёту и через несколько минут нам навстречу снова плыли белые хребты прединыльчекья.

Напрягало, что загрузив нас, практически ничего не выгрузили, а борт битком. Но бравый южноамериканский Мишка без проблем перемахнул Тенгри Таг между Горьким и Киргизией и вверг нас в объятия Юга!

Юг волшебен своим постоянством. Неизменный Шеф, который шутит с лицом судьи, выносящего смертный приговор. Неизменный сибирский дискуссионный клуб под предводительством Глеба Соколова , где утром наливают белое, а вечером красное. И полное отсутствие ощущения, что всё это стоит на льду!

В этот раз, в клубе решили особо не засиживаться, ибо свежи ещё были воспоминания семнадцатого года, когда с утра я еле вышел на Гору после увлекательнейшей ночной дискуссии, начавшейся утром, сразу по прилёте.

После Мраморной подход до первого лагеря под Победой остался незамеченным, и мы сразу полезли на ледопад. Тропа под перевал Дикий раскисла в самом конце и в мульду мы выбрались достаточно свежие и довольные проделанной работой.

На следующий день агонь беспощадный начался сразу по окончании следов на скалах над 5800. К счастью, это был короткий промежуток, но шли долго, так как я вешал Светику свою верёвку, не желая рисковать жизнью Королевы Севера. Набрав за день очередной километр, загнездились на 6100. Следующий день….Да, да! Должен был стать самым коротким. Всего-то 6100-6500.

Когда на меня поехал склон, вспомнился 2010-й, когда такая же фигня произошла под 5800. В этот раз толщина отрыва была меньше, ноги забиты надёжнее и я удержался. Поменяв памперс, начал копать траншею в сплошной доске, выводящей на 6400. В конце наткнулся на перила и всё пошло значительно веселее. Миновали 6400. Всегда стараюсь выйти на 6500, потому что по ветрености всё примерно одинаково, а с утра петлять между камнями до перил на треугольнике- так себе развлекуха. Плюс, на самом деле, эти пресловутые сто метров по высоте выливаются во вполне себе приличный отрезок пути на рельефе.

На 6500 провели занятия по строительству площадки на крутом склоне. Надо было как следует закопаться, поскольку погода стояла аутентичная, снег, ветрище и к утру эта вся котовасия как правило усиливается.

Ночью такая знакомая борьба со снегом. Точнее с вытеснением палатки с площадки. Пару раз откопавшись, забили, и утром просвечивала только та часть палатки, которая свисала с края площадки.

Ветер бесновался и стартовать удалось только после десяти утра. На куполе Важи бонуса не оказалось, пришлось покувыркаться в застругах между валунами, благо эти же заструги сделали финишный отрезок склона безопасным в плане лавин.

Моя одиннадцатая Важа… На гребне, не смотря на ветрище, оказалось довольно много снега, ну да нам не привыкать. В привычном месте выкопали нору, поставили в ней наш Ассаулт и завалились спать.

Утро принесло хорошую штурмовую погоду и трясущуюся от температуры Светку. В спешных сборах просохатил очередной длинный БДшный бур и чехольчик от Светикиной ложки. Техника спуска насосана в 2006м во время спуска заболевшего клиента с Важи. Парашютиком на 60м Светика, а потом сам, как придётся. В мульду спустился мёртвым.

Ночь воскресила, Светику полегчало, и в лагерь мы спустились во вполне себе настроении. Королева Севера и на Юге не оплошала и первой в сезоне вышла на Важу, которая стала десятой, трудовой  пятёркой за год, что мы ходим вместе. Очень обидно, что простуда чуть поторопилась, но всё, что ни делается….

Перед отлётом решил сходить ещё раз в своём темпе. Рюкзак получился 17 кил. Я уснул довольный и проспал. Вместо четырёх удалось выйти около пяти и в попыхах я забыл каску, без которой на ледопаде ох как некомфортно.

Пришлось нагонять по пути. Два сорок до первого лагеря, дальше больше. Моя двенадцатая Важа))). В семь с небольшим вечера я подошёл к своей пещере и обнаружил в ней два тела, которые за весь день не удосужились её как следует обустроить. Пришлось вместо отдыха потратить час с лишним на подшаманивание ночлега.

Заметённый наглухо вход подсказал утром, что не всё так просто, как хотелось бы. Снаружи ветер и снег по колено. Протропив немного в сторону Верблюда нашёл гребень в состоянии, когда не хочется идти по нему в одиночку. Кооперироваться с детьми, не способными расширить готовую пещеру, не хотелось, и я без колебаний повалил вниз.

Основная цель выхода- функциональный тест, удалась. Я улучшил личный рекорд 2003го года и был крайне доволен этим результатом.

В Бишкеке неожиданно выдался случай отблагодарить Лену за снисхождение к нашему финположению при заброске на Юг. Перед самым подъёмом домой выявилась нехватка инструкторов в Нью Ала-Арче и я с удовольствием согласился поводить  участников, не представляя, каких нервов мне это будет стоить! Но это совсем другая история. Светику всё равно было сложнее, она проходила стажировку, и ей пришлось находить баланс между книжным, официальным альпинизмом и реальным, в котором она уже ой как много повидала. А послать в пеший эротический тур ОБ мог только я.

И вот, в один из заключительных дней, на Коронской хижине, мы пересеклись с тремя киевлянами, приехавшими в Арчу с шестёрочными планами. Это был просто подарок, ведь основной целью сезона была первая шестёрка для Светика! А толпой всё-таки на шестёрке веселее. По состоянию маршрутов, единственный удобоваримый вариант был маршрут Семилеткина на Свободную Корею, бывшая 6Б. Хотелось конечно начать с чего-нибудь не очень жёсткого типа лазательной Балезинской на пятую башню Короны, но Арчу опять завалило и тут Семилеткин без вариантов, ибо полка под началом ключевого участка стены давала огромное преимущество, особенно в нынешнюю дерьмовую погоду. Зимой одиннадцатого года я пробовал её соло и долез до карниза на первой ключевой верёвке, так что начало известно. В общем, я сделал мужикам предложение, от которого они не смогли отказаться. А сколько раз они потом пожалели об этом, другой вопрос.

Договорились, что пока мы со Светиком заканчиваем работать с участниками, мужики обрабатывают четыре имеющиеся верёвки в сторону ночёвки, а потом война план покажет.

Поднявшись в назначенный день, мы обнаружили мужиков слегка поникшими по причине того, что за день им удалось обработать только одну верёвку и возникли сомнения в собственных силах. Пришлось пресечь это брожение умов, благо прогноз как раз через два дня давал окно на три дня, а непогоду можно потратить на обработку до ночёвки. На том и порешили.

С утра стартовали пораньше и за день, не смотря на снега под ногами и над головой, провесили до ночёвки. Снега на полке было столько, что площадка получилась на батальон. А что ещё надо для первой шестёрки? Конечно комфортная ночёвка, учитывая ежедневные снегопады. Ещё один плюс Семилеткина- крутизна. На основной части стены снег практически не задерживается. Так по крайней мере нам казалось….до прохождения карниза.

Прохождение карниза вызвало в массах массу эмоций, в результате чего я всё-таки поинтересовался, что там в анамнезе. Оказалось, что у Стаса одна пятёрка- Шваб на Байчу и несколько четвёрок. У Тараса чуть поболя и общая шестёрку Мышляева на Ушбу, пройденная в хорошую погоду по хорошему состоянию.

Мне вспомнился 2001-й год, когда вместо Кузьмина я повёл молодых алматинских буревестников по центру Северной Стены Хана, уповая на их единственную 5Б в анамнезе. На первой же ночёвке по ошалелым взглядам я понял, что что-то не так. Оказалось их единственная 5Б – это Хан по классике с севера. Тогда он ещё почему-то был 5Б…

Но сейчас мужики проявили характер. Каждый вечер они спрашивали себя: «Нахрен нам всё это надо?!!!», –  и каждое утро выходили на маршрут искать ответ на этот сакраментальный вопрос.

Ключевая часть Семилеткина чётко делится на три части. Нависающая разруха, нависающий глушняк и бонусный финишный угол. Слегка напрягали слухи о дырках для скайхуков, но они практически все находятся рядом с нормальным рельефом. В результате воспользовался только двумя.

Финишный угол не смотря на простоту, лез аккуратно и часто страхуясь, как привык делать во всех финишных случаях. И вот после очередной хорошей точки, при нагружании фифы на меня выпал приличный кусок с виду монолитного рельефа. Пробороздив по плечу и руке и разорвав в клочья обе куртки, рельеф канул в бездну, оставив весьма неприятное послевкусие и ощущение, что я сейчас потеряю сознание от боли. Быстро закрепив перила, сообщил об этом коллегам и начал наталкивать снег под одежду. Было очень обидно, до крыши метров пятнадцать, а у меня размазало руку, которой ещё надо отмахать лёд.

Но, этот урок к счастью, закончился благополучно. Рука слегка ожила и вполне подходила для выполнения возложенных на неё функций.

Крыша опять таки к счастью оказалась короче, чем ожидалось и к сумеркам я вышел на гребень. Пока ждал остальных, сходил на разведку и нашёл места ночёвок.

Ну а утром всё как обычно. Вершина и спуск по Лоу. После обеда мы со Светиком уже лакировали усталость оставленным нам на приход Артурычем Стелла Артуа.

Если бы не усталость, меня просто порвало бы от счастья. То самое состояние Гора с плеч. Самый тяжёлый летний сезон в моей биографии завершился так, как и планировалось и даже круче! А ведь год назад мы начали со Светиком с 2Б на Рацека! А теперь у неё больше тридцати Гор, десять разноплановых пятёрок и классная первая 6А! И ей пишут участники, с которыми она стажировалась, и предлагают ей поработать с ними индивидуально!

Я счастлив, что Вселенная всё таки сжалилась…не надо мной, а над абсолютно достойным своего успеха Человеком, и в отличии от моего у Светика это самый крутой сезон в биографии и это здорово, коллеги!

В заключении ещё раз огромное спасибо нашим нежданным попутчикам за настоящее Мужество : Стасу Яндульскому, Тарасу Иванову и Ивану Шатохину! Ну а Светик….ей я скажу это на ушко.

А мы в разные стороны. Я в Арчу, готовить дом к зиме, Светик дальше стажироваться и нарабатывать педагогический опыт. Летний сезон закончен, да здравствует осенний сезон!